Текст:Полина Сурнина
London College of Music
В лондонском отеле меня ждало печенье с предсказанием от Конфуция: «Найди любимое дело, и тебе не придется работать ни дня». Я мысленно продолжила: «Найди то, чему тебе интересно учиться, и любимая работа возникнет сама собой». Собственно, за этим я и приехала в Англию – выяснить, что система британского образования может предложить моей семье, а заодно лучшей подруге и ее младшему брату. Лично я, как меломан без голоса, но с амбициями Дягилева, хотела стать музыкальным продюсером. Погуглив разные колледжи и университеты, я выбрала London College of Music. Он входит в Университет Западного Лондона, а это учебное заведение, основанное в 1860 году, известно тем, что 96% его выпускников находят работу максимум через полгода после получения диплома. Кроме того, за последние пять лет университет был серьезно реформирован: обновился штат педагогов, некоторые школы прошли через ребрендинг, 50 млн фунтов было потрачено на реконструкцию кампуса в Илинге. В обновленном кампусе много пространства в общих зонах, новая библиотека с панорамными окнами (и в нее можно приносить еду!), студии звукозаписи, куда не стыдно было бы пригласить и Фредди Меркьюри. Он, кстати, окончил Ealing Art College, когда-то стоявший на этом месте, и в его честь теперь назван Freddie’s Bar.
Бакалавриат по специальности «музыкальный менеджмент» сулил мне все множество полезных навыков: как делать музыкальные видео, пиарить артиста, заниматься маркетингом и логистикой, устраивать концерты и фестивали. Попутно выяснилось, что LCM – самый популярный колледж в университете. Он поражает своей разносторонностью: в одном углу репетируют Моцарта на «Стейнвее», в другом – пишут эмбиент на синтезаторе. Надо сказать, что весь университет работает в том же духе, и профессионалов готовит тоже самых разных – от шеф-поваров до психологов-криминалистов. Здесь даже есть свой «тренировочный» ресторан! В общем, для себя я место учебы нашла.
Колледж Chelsea в University of the Arts London
Теперь надо было заняться устройством подруги. Она – выпускница художественной школы, так что ее интересуют возвышенные материи. С тех пор, как в третьем классе я увидела ее шедевр – рисунок вороньего чучела,– я поняла: у подруги большое будущее. И оно, с моей точки зрения, должно было начаться в Chelsea, одном из шести колледжей University of the Arts London. UAL – самый большой в Европе университет, специализирующийся на искусстве, дизайне, моде и исполнительском мастерстве. Chelsea располагается в Миллбанке, в двух шагах от музея Tate Britain.
Почему именно Chelsea? Во-первых, это маленькая школа. В ней всего 1400 студентов, все друг друга знают, а педагоги просто излучают доброжелательность. Во-вторых, она очень красивая. У современного искусства есть такая особенность: глядя на пятна краски на полу мастерской и расставленные по углам необожженные глиняные горшочки, ты никогда не знаешь – это уже объект искусства или художник просто не успел закончить работу и прибраться. В Chelsea я поняла, что это, в сущности, не имеет значения. Настоящие художники способны превращать в искусство все, что их окружает. А уж вопрос трактовки вторичен, хотя в колледже с этим помогут: там есть программа подготовки кураторов. Надо сказать, если бы я уже не решила стать музыкальным продюсером, то пошла бы туда. По-моему, кураторство очень развивает воображение и учит искать связи между космически далекими друг от друга вещами: например, пластинкой Black Sabbath и концентрическими кругами Марселя Дюшана. Именно эта параллель была проведена в свежем кураторском проекте одного из студентов.
Еще одно преимущество Chelsea – там есть собственные выставочные пространства. В одном из них я застала процесс подготовки выставки. Важное место в ней отводилось машинке, которая метала в стену соленые огурцы. «Куратор может и не понимать задумку художника, но должен уметь ее интерпретировать», – невозмутимо прокомментировала мой немой вопрос третьекурсница Элис. Ее дал мне в сопровождающие ирландец Гэвин из департамента маркетинга. Когда мы встретились с Гэвином на улице, на нем была кроличья шапка-ушанка, которую он купил в Трансильвании. Я решила, что это добрый знак.
Колледж Central Saint Martins в University of the Arts London
Мама, в отличие от нас с подругой, сама нашла себе по интернету колледж – тоже в UAL. И какой! Она собралась поступить в магистратуру Central Saint Martins на специальность «дизайн керамики». В Москве мама была успешным архитектором, строила небольшие офисные центры, но несколько лет назад увлеклась керамикой и теперь придумала, как объединить две эти страсти. Архитектурная керамика! Это вроде того, что делал Гауди, объяснила мне она, большие керамические панно на зданиях. Ремарка: чтобы поступить в UAL, нужны в первую очередь портфолио и рекомендательные письма. Это настолько важно, что существует целая индустрия покупных портфолио – но подлог обычно вскрывается на собеседовании. Но желание любым способом попасть в CSM понятно: это очень престижный вуз.
Сент-Мартинс окончила половина участников Лондонской недели моды – например, Джон Гальяно, Александр Маккуин, Стелла Маккартни. Каждый год колледж готовит к Неделе моды свое шоу, которое длится полчаса. Студенты придумывают коллекцию из 10 вещей – и ее или берут, или не берут. «Мода жестока, – говорит руководитель 18-месячной магистерской программы Фабио Пирас. – Нужно бороться за свое место. Но мы помогаем – тем, что относимся ко всем справедливо». Сюда нужно идти учиться, если есть план, считает он. И тогда успех станет настоящим стартом профессиональной карьеры. Как у Мартины Спетловой, выпускницы 2010 года, годом позже основавшей свой лейбл – для женщин, которые хотят «выделяться из толпы».
Школа Henley в Рединге
План был и у моего отца: он задумал окончить программу MBA для руководителей. В Лондоне выходило дорого, и я решила съездить в Рединг, в бизнес-школу Henley, где та же программа стоила почти в два раза дешевле. При этом сама Henley внушала доверие: школе 70 лет, у нее представительства в 16 странах, 70 000 выпускников. Тройная аккредитация и хорошие места в рейтингах The Economist и Financial Times тоже свидетельствовали в ее пользу. И еще один веский аргумент: всего полчаса на поезде до Лондона. Вообще Henley – часть Университета Рединга, который сам по себе примечателен. Он входит в 200 лучших мировых университетов по версии QS World University Rankings 2015/16. У него пять кампусов, один из которых в Малайзии, а другой в Йоханнесбурге. Сотрудничает с российскими ВУЗами, в числе которых МГУ и МГИМО. Два процесса – обучение студентов и научные исследования – здесь идут параллельно и иногда пересекаются. Например, университет обладает самой большой в мире коллекцией всего, что связано с ирландским драматургом Сэмюэлем Беккетом, включая рукописи, книги на 20 языках, критические работы и иллюстрации к его произведениям. И студенты, которые учатся в школе кино, театра и ТВ, могут пройти курс по Беккету. А еще в Рединге поощряют талантливых студентов материально. Существует даже стипендия декана, полностью покрывающая обучение в магистратуре.
Отделение Dudley Sixth в Колледже Дадли
На закуску оставалось самое интересное – найти школу-пансион для сестры и программу предуниверситетской подготовки A-levels для брата подруги. И я поехала вглубь страны – в графство Уэст-Мидлендс, где находится самый большой колледж Черной страны по имени Дадли. Во время индустриальной революции Черная страна была одним из самых промышленно развитых регионов Англии – с угольными шахтами, коксовыми заводами и сталелитейными цехами. В саже и копоти были не только дома – даже небо казалось закопченным. Говорят, Толкиен вдохновлялся Черной страной с ее огнедышащими печами, когда придумывал Мордор. Конечно, сейчас Черная страна уже не та, что прежде. На смену шахтам пришли бизнес-парки, в одном из которых обосновался Jaguar Land Rover. Небо, когда не идет дождь, невинного голубого цвета. Жители этих мест говорят с забавным акцентом. Например, «u» они произносят как «у», а не как «а» – «пуб», «лунч», «рушнс». «Рушнс» – это мы, русские.
«Рушнсам» двухгодичная программа A-levels нужна, чтобы лучше втянуться в местные правила и дождаться 18 лет, раньше которых в британские университеты не принимают. Для этой программы в Дадли открыли специальное отделение – Dudley Sixth. Чтобы поступить, нужны хорошие оценки по математике и предметам по выбору и IELTS минимум 5.5. И тогда можно выбирать из 38 предметов, заниматься в научных лабораториях и в специальном цехе попробовать себя в качестве инженера. Где еще в 16 лет тебя пустят к токарному станку DMG MORI, который стоит, как феррари, – 350 000 евро? Вообще в Колледже Дадли без преувеличения миллион специальностей. Можно стать парикмахером или строителем, оттачивать навыки стюардессы в полноразмерной имитации куска самолетного салона, с помощью грима превращать людей в монстров, снимать кино, записывать музыку, играть в театре и шить одежду, которая потом пригодится для того же Сент-Мартинса, – два года в колледже засчитываются как два первых курса университета.
Школа-пансион Rossall в Ланкашире
А вот время, проведенное в школе-пансионе, может стать лучшими годами детства – если правильно ее выбрать. Школа Rossall, расположенная в графстве Ланкашир на берегу Ирландского моря, по фотографиям казалась перспективной. Меня, однако, волновали морские ветры, точнее привычка англичан полностью игнорировать этот факт, казавшаяся мне откровенно лукавой. Однако на пересадке в Престоне полицейский в расстегнутом пиджаке не поклялся мне, что ему действительно не холодно. Сама я была до глаз укутана шарфом.
Школа Rossall, основана 175 лет назад. Раньше из-за особенностей архитектуры ее называли Северным Итоном, сейчас чаще вспоминают про Хогвартс – намекая еще и на столовую, где висят портреты всех деканов. Параллели с Хогвартсом можно развивать и дальше. Например, тут тоже есть свой вид спорта – росс-хоккей, помесь регби и хоккея, в который играют палками на пляже.Однако будем серьезнее: все без исключения выпускники Rossall поступают в университеты, включая Оксбридж. Особенно если поднажать и выбрать вместо A-levels с 4 предметами международный бакалавриат IB, где предметов уже шесть.Напоследок со мной захотела поговорить руководительница начальной школы – Кэти Ли, строгая женщина, спортсменка и, как выяснилось, бывшая заведующая женским общежитием. «Первыми русскими ученицами этой школы были Катя и Наталья, – сказала она без тени улыбки. – Насколько мне известно, папа Кати владел нефтяной трубой, которая проходила через центр Москвы, а папа Натальи возглавлял всю московскую милицию. Важные люди, да?» И тут она не выдержала и улыбнулась. И я поняла, что мою девочку тут не обидят.
www.educationglobal.ru
Свежий номер
